Глава 7

Масонский переворот и Масонское Временное правительство

_________________________________________________________

Стенограмма допроса убийц наследника австро-венгерского

престола эрцгерцога Франца-Фердинанда

(Извлечение) 

Выдержки из стенограммы опубликованы в книге

 «Русская интеллигенция и масонство: от Петра I до наших дней».

В. Ф. Иванов, Москва, 1999 г.

       «Габринович. Казимирович — масон, даже в некотором роде один из их глав. Немедленно после этого (то есть после того, как были найдены убийцы, готовые совершить преступление) он уехал за гра­ницу. Он путешествовал повсюду — в России, Франции, был в Будапеште. Каждый раз, как я спрашивал Цигановича, в каком положении наши проекты, он отвечал: "Это будет, когда он (Кази­мирович) приедет". В это время Циганович мне также рассказывал, что масоны уже два года как приговорили наследника престола к смерти, но не находили людей для исполнения их приговора. Поз­же, когда он вручил мне браунинг и патроны, он сказал мне: "Этот человек возвратился вчера вечером из Будапешта". Я знал, что он совершил это путешествие по поводу нашего дела и что за границей он имел конференции с некоторыми кругами.

      Председатель. Что за выдумки вы рассказываете?

       Габринович. Это истинная правда, во сто раз более истинная, чем ваши документы "Народной Одбраны"».

       Далее во время процесса защитник, доктор Премузич, задал Габриновичу вопрос, читал ли он книги Розика?

       «Габринович. Я читал его трактат о масонстве.

       Премузич. Эти книги раздавались в Белграде?

       Габринович. Я набирал их, работал в типографии.

       Премузич. Скажите, верите ли вы в Бога или во что-либо?

       Габринович. Нет!

       Премузич. Вы масон?

       Габринович (смущается и минуту молчит, затем поворачивается к Премузичу и кричит). Почему вы спрашиваете меня об этом? Я не могу ответить вам на это!

       Премузич. А Танкосич масон?

       Габринович (снова молчит, затем отвечает). Почему вы спра­шиваете меня об этом? (Помолчал.) Да, и Циганович тоже.

       Председатель. Отсюда следует, что вы тоже масон, ибо масон никогда не признается никому, кроме масона, что он принадлежит к секте.

       Габринович. Пожалуйста, не спрашивайте меня об этом; я боль­ше ничего не скажу».

       Вот еще выдержка из процесса:

       «Председатель. Скажите еще что-либо относительно мотивов. Знали ли вы до того, как решиться на покушение, что Танкосич и Циганович были масонами? Имел ли влияние на вашу резолюцию тот факт, что вы и они масоны?

       Габринович. Да!

       Председатель. Получили ли вы от них поручение выполнить покушение?

        Габринович. Я ни от кого не получил поручения выполнить это покушение. Масонство имеет отношение к покушению лишь в том, что оно укрепило меня в моем намерении. Масонство допускает убийство. Циганович говорил мне, что масоны уже более чем год тому назад приговорили к смерти эрцгерцога Франца-Фердинанда!

       Председатель. Сказал ли он вам это до того или после того, как вы высказали ему ваше желание совершить это покушение?

       Габринович. Мы и раньше говорили о масонстве, но он ничего не сказал о смертном приговоре, пока мы не условились вполне относительно покушения».

       Вот еще выдержка из процесса, извлеченная из допроса еврея Гавриила Принципа, выстрелом которого эрцгерцог был убит.

        «Председатель. Говорили ли вы о масонстве с Цигановичем?

       Принцип (дерзко). Почему вы спрашиваете меня об этом?

       Председатель. Я вас спрашиваю, потому что хочу знать. Говори­ли вы с ним или нет?

       Принцип. Да, Циганович говорил мне, что он масон.

       Председатель. Когда он вам говорил это?

       Принцип. Он мне сказал это, когда я спросил его относительно средств для выполнения покушения. И он прибавил, что поговорит с неким лицом и получит от него необходимые средства. В другой раз он рассказал мне, что наследник престола был приговорен к смерти в масонской ложе.

       Председатель. А вы тоже масон?

       Принцип. Зачем этот вопрос? Я не буду на него отвечать. (По­молчав.) Нет.

       Председатель. А Габринович масон?

       Принцип. Я не знаю. Может быть. Однажды он мне сказал, что намерен вступить в ложу»*.

_________________

* Л. де Понсен. Тайные силы революции.

 * * *

 

 

Керенский А. Ф.

Россия на историческом повороте

М., Изд. «Республика», 1993 г.

(Извлечение)

 

THE KERENSKY MEMOIRES RUSSIA AND HISTORY TURNING POINT

Cassell. London. 1966

       (…) Начало правления Александра I было отмечено господствующим влиянием людей, входящих в масонские ложи. Главной задачей "обще­ства" было объединение культурной элиты России для уничтожения абсолютизма, а также освобождения крестьян — цель, к которой благосклонно относился сам царь Александр I, покровительствовавший ор­дену. В орден входили видные государственные деятели, такие, как либерал Сперанский и герой войн с Наполеоном Кутузов. К ложам примыкали многие из декабристов. После восстания декабристов, в пе­риод реакционного правления Николая I ложи были объявлены вне закона, однако, по-видимому, они продолжали свою деятельность под­польно. В начале XX века возродившиеся масонские общества вели работу по укреплению связей между лидерами просвещенного земства и городской интеллигенцией. В мои годы масоны в России действовали подпольно, и не только потому, что вплоть до 1905 года всякая социа­льная и политическая деятельность могла вестись только нелегально, но и потому, что общественность крайне недоброжелательно воспринимала всякую организацию, которая во имя достижения общей цели объединя­ла членов самых различных политических партий.

       Первоначально я не намеревался писать о русском масонстве. Однако некоторые "разоблачения", появившиеся за последние годы в русской и нерусской прессе, объясняли падение монархии и создание Временного правительства тайной деятельностью лож. Я счел своим долгом опровергнуть такую абсурдную трактовку великих и трагических событий, которые определили величайший поворот в истории России. Во имя восстановления исторической правды я и остановлюсь кратко на этой теме*.

       При отъезде из России летом 1918 года мне было поручено раскрыть суть нашей работы, без упоминания чьих-либо имен, для восстановления истины в том случае, если в прессе когда-либо появятся искажающие ее материалы. Теперь пришло время сделать это, поскольку в секретных письмах двум своим друзьям видная политическая деятельница, масонка с большим стажем Ю. Д. Кускова упоминает мое имя и сообщает другому политическому деятелю о моем членстве в ложе**.

       Предложение о вступлении в масоны я получил в 1912 году, сразу же после избрания в IV Думу. После серьезных размышлений я пришел к выводу, что мои собственные цели совпадают с целями общества, и принял это предложение. Следует подчеркнуть, что общество, в которое я вступил, было не совсем обычной масонской организацией. Необычным прежде всего было то. что общество разорвало все связи с зарубежными организациями и допускало в свои ряды женщин. Далее, были ликвидиро­ваны сложный ритуал и масонская система степеней; была сохранена лишь непременная внутренняя дисциплина, гарантировавшая высокие мораль­ные качества членов и их способность хранить тайну. Не велись никакие письменные отчеты, не составлялись списки членов ложи. Такое поддержание секретности не приводило к утечке информации  о  целях  и  структуре  общества.   Изучая   в   Гуверовском    институте   циркуляры - Департамента полиции, я не обнаружил в них никаких данных о существовании нашего общества, даже в тех двух циркулярах, которые касаются меня лично***.

       Основу нашего общества составляла местная ложа. Высший Совет ордена имел право создавать специальные ложи помимо территориаль­ных. Так, была ложа в Думе, другая — для писателей и так далее. При создании каждая ложа получала полную автономию. Ни один орган ордена не имел права вмешиваться в работу ложи или в вопрос о приеме в нее новых членов. На ежегодных съездах делегаты от лож обсуждали проделанную работу и проводили выборы в Высший совет. На этих же съездах генеральный секретарь от имени Высшего совета представлял на рассмотрение делегатов доклад о достигнутых успехах с оценкой поли­тического положения и программой действий на предстоящий год. По­рой на съездах между членами одной и той же партии происходили острые столкновения мнений по таким жизненно важным проблемам, как национальный вопрос, формирование правительства, аграрная рефо­рма. Но мы никогда не допускали, чтобы эти разногласия наносили ущерб нашей солидарности.

       Такой внепартийный подход позволил достичь замечательных ре­зультатов, наиболее важный из которых — создание программы буду­щей демократии в России, которая в значительной мере была воплощена в жизнь Временным правительством. Бытует миф, который всячески распространяли противники Временного правительства, о том, будто некая мистическая тройка масонов навязала правительству, вопреки общественному мнению, свою программу. В действительности же поло­жение в России и насущные нужды нашей страны обсуждались на съездах масонов людьми, которые вовсе не пытались навязать друг другу свои политические программы, а руководились лишь своей сове­стью в стремлении найти наилучшие решения. Мы ощущали пульс национальной жизни и всегда стремились воплотить в нашей работе чаяния народа.

       В период существования IV Думы идея объединения во имя достиже­ния общих целей получила ещё большую поддержку. Повторяю еще раз: все наши усилия имели целью установление в России демократии на основе широких социальных реформ и федерального устройства госуда­рства. В последние фатальные годы распутинской власти для большинства членов общества обреченность монархии стала очевидностью, од­нако это не мешало монархистам принимать участие в общем деле, поскольку вопрос о будущей форме правления был подчинен решению более насущных задач.

       После   начала  первой  мировой  войны  встала  необходимость  пересмо­треть  всю  нашу программу. Это была первая тотальная война, в кото­рую оказались втянуты не только вооруженные силы, но и огромные массы гражданского населения. Ради достижения победы необходимо было добиться примирения между всеми классами общества, между народом и верховной  властью.   Моя попытка вынудить царя сделать жест доброй воли в отношении народа была, конечно, наивна, однако другие положения новой программы на период войны были претворены в жизнь. Безоговорочная защита отечества оставалась основой нашей деятельности на весь период войны. Однако после Февральской револю­ции разгорелись политические страсти, и внепартийное сотрудничество стало совершенно невозможным.

       Во всех своих поездках в качестве защитника на политических про­цессах я никогда не ограничивался профессиональными делами, а всегда стремился почувствовать настроения людей и установить контакты с местными представителями различных либеральных и демократичес­ких группировок.

       После моего избрания в Думу и вступления в организацию масонов расширившийся объем и особая важность моей работы привлекли к себе повышенное внимание политической полиции. В 1915 году полицейский надзор за моей деятельностью в провинции не был ещё столь тщательным, каким он был в Санкт-Петербурге, и а практически не ощущал его. В столице же я был окружен секретными и несекретными агентами, чье наблюдение за мной постоянно ужесточалось.

       Возможность ареста не волновала меня, хотя, скорей всего, я был бы арестован в начале 1916 года, если бы из-за внезапной болезни не прекратил на семь месяцев всякую политическую деятельность. Такую возможность нетрудно было предвидеть — неизбежный риск ареста сопутствовал той жизни, которую я вел. Однако постоянное присутствие полицейских, которые денно и нощно буквально следовали за мной по пятам, стало все больше раздражать меня.

       Как-то осенью 1915 года во время обсуждения в Думе доклада Бюджетной комиссии об ассигнованиях министерству внутренних дел мне пришла в голову внезапная мысль сыграть шутку над министром, рассказав историю, которая наверняка позабавит членов Думы и в то же время покажет им те условия, в которых вынуждены работать члены оппозиции.

       Когда началось обсуждение вопроса об ассигнованиях Департаменту полиции, я поднялся и обратился к министру со следующими словами:

       "Господин министр, у меня создалось впечатление, что ваш Депар­тамент расходует чересчур много средств. Я, конечно, безмерно призна­телен директору Департамента полиции за заботу о моей безопасности. Я проживаю в доме, расположенном в глухом месте, и каждый раз. когда я выхожу на улицу, по обеим ее сторонам стоят по два, а то и по три человека. Нетрудно догадаться, что это за люди, поскольку и летом и зимой они носят галоши, плащи, а в руках держат зонтики. Неподале­ку от них на той или другой стороне улицы стоят пролетки, на случай, если мне понадобится куда-нибудь поехать. По тем или иным соображениям я предпочитаю не пользоваться этими пролетками, а иду вместо этого пешком. И когда я не спеша шествую по улице, меня сопровожда­ют два телохранителя. Если я убыстряю шаг. сопровождающие меня компаньоны начинают задыхаться от спешки. Иногда, когда я, завернув за угол, останавливаюсь, они пулей вылетают из-за угла, натыкаются на меня и, ошарашенные, кидаются обратно, оставив меня без охраны. Стоит мне немного отойти от дома и сесть на извозчика, как один из стоящих на углу кидается рысью вслед за мной. В подъезде моего дома я часто застаю за беседой нескольких очаровательных людей в галошах и с зонтиками в руках. Мне представляется, господин министр, что от 15 до 20 человек выделены для того, чтобы заботиться о моей драгоценной персоне, поскольку они сменяют друг друга днем и ночью. Вы понима­ете, что вам от всех них мало пользы. Почему бы вам не посоветовать директору Департамента полиции предоставить в мое распоряжение машину с шофером? Ведь тогда он будет знать все — куда, когда и с кем я направляюсь — да и мне это пойдет во благо: не придется тратить такую уйму времени на поездки по городу и так уставать от этого".

       Мой рассказ очень позабавил членов Бюджетной комиссии, а Хво­стов со смехом ответил: "Если предоставить вам машину, то придется дать их и всем вашим коллегам, а это разорит казну".

       Оба эти заявления вызвали оживленные аплодисменты.

_______________________

       * При обсуждении политического устройства, работы и целей масонского общества я, подчеркиваю это обстоятельство, связан, торжественной клятвой, данной при вступлении в масоны, не раскрывать имен других членов общества.

       ** Письма были посмертно опубликованы в работе Грегори Аронсона "Рос­сия накануне революции". Нью-Йорк, 1962.

      *** Циркуляр 171902. подписанный директором Департамента полиции Брюном де Сент Ипполитом, является единственным документом, в котором упоми­нается масонское общество розенкрейцеров, известное в наших кругах под назва­нием "Организация Варвары Овчинниковой", которое привело к возникновению общества под эгидой Великого князя Александра Михайловича, куда входили придворные и аристократы. — Прим. авт.